КОНКУРС: НАЗВАТЬ ВРЕДИТЕЛЯ

Подчас читатели газеты, они же и покупатели товаров нашего славного магазина Euro Food Tri-City, спрашивают меня, когда же я опять возьмусь за перо и сообщу через прессу любезному мне человечеству об очередной победе над вредителями народного канадского или, допустим, антинародного азиопского сельских хозяйств, или даже, на худой конец, просто расскажу об очередных зверствах клопов Cimex lectularius или о прекрасном и диком сексе одомашненных Oryctolagus cuniculus в сени голубеющих меканопсисиов.

В ответ я решил прервать молчание и поведать об участии нашей исследовательской группы SFU, в которой я состою химиком, во всенародной борьбе за рекордные урожаи клюквы и, как оказалось позднее, «блубырей» (так в наших местных иммигрантских кругах называют blueberry – развесистую голубику-чернику, собирать которую крайне легко, так как она вызревает на кустах и деревцах ростом с человека).

История
С клюквенным проектом нас уже четыре года обхаживала сотрудница Agriculture and Agri-Food Canada, президент энтомологического общества Британской Колумбии, доктор наук Sheila Fitzpatrick (Шила Фитцпатрик). В конечном счёте, не вынеся более домогательств доктора Шилы, мы сдались и исследовали Dasineura oxycoccana (далее просто «Десинеура») – ма-ахонькую такую муху размером 2-3 мм (подобные мушки ещё называются по-английски «midges», в переводе – «карлики»).
Цель жизни Десинеуры проста. Во-первых, это хорошо наесться побегами клюквы, не дав ей таким образом развеситься, а во-вторых – размножиться.

Несколько лет назад фермеры обнаружили Десинеуру, обедающую побегами блубырей, что было необычно и страшно. Страшно потому, что, спрыгнув с клюквы на блуберя, Десинеура, наверно, сможет перескочить далее и начнёт поедать и другие сельскохозяйственные культуры, которых у нас в Северной Америке много хороших и разных.

В прошлом и нынешнем году страдающие клюквоводческие хозяйства через свою ассоциацию отстегнули нам чуток фондов, и с их помощью мы достаточно скоро выяснили природу секс-феромона этого невзрачного наклюквенного чудовища: призывный запах у карликов обеспечивали пикограммы вещества с 17 атомами углерода в цепочке, с двумя сложноэфирными группами и даже с двойной связью.

Феромон
Не вдаваясь в дальнейшие детали строения феромона, поскольку статья в журнал Chemical Ecology ещё даже не подана, да и потому, что загружать читателя устрашающими и обширными химическими деталями просто негуманно,  отмечу вкратце, что молекула феромона несимметрична и потому это вещество может существовать в виде четырех компонентов – так называемых «зеркальных» изомеров. Прямой синтез этой молекулы из более мелких частей насчитывает от 15 до 20 стадий–шагов, что очень много.

Для разрешения проблемы синтеза я применил традиционный метод Советской Медитации, заключающийся в промывании организма исследователя правильно разбавленными растворами этанола, которыми монопольно снабжают специализированные магазины и народ Британской Колумбии её же правительственные органы. Периодические угрозы трёхгорлой колбе, в которой проходили химические процессы (заключающиеся в том, что я обещал призвать на помощь мать младенца Кузьмы), эффективно дополняли медитации. В результате, мне удалось снизить количество стадий до четырех. При этом я, правда, получил смесь всех четырёх изомеров.

Синтез же индивидуальных компонентов оказался крепким орешком. Несколько попыток бездарно провалились, и удача пришла только после продолжительных двухмесячных медитаций (см. выше). Количество стадий составило 7 на изомер, что вполне гуманно.

Весь процесс занял полгода, так как – по науке – пришлось охарактеризовывать каждое промежуточное соединение на каждой стадии.  Но главное  –  заказчики остались довольны.  Особенно порадовали их результаты испытаний рукотворных феромонных молекул, проведённых доктором Шилой и нашими биологами в клюквенных болотах и на голубичных плантациях Дельты, Сюррея и даже Порт-Куквитлама.

Результат
Оказалось, что вроде бы абсолютно одинаковых карликов влекут разные ароматы! Монстры с клюквенных угодий находят свою кончину в ловушках, заряженных так называемым «право-правым» изомером, а голубичная братия без ума от его зеркального отражения – «лево-левого» изомера. И там, и там карлики игнорируют все остальные молекулы.

То есть результаты испытаний показали, что, несмотря на то, что мух отличить друг от друга невозможно, на самом деле это два отдельных нескрещивающихся вида насекомых, и только клюквенная (ранее описанная) – и есть та самая Десинеура. А другая, голубичная – есть новый зверь, доселе неизвестный в природе!

Таким образом, никакие карлики на прыгали с клюквы на блуберя и обратно, и у работников прогрессивной канадской сохи отлегло от сердца – стало спокойно за чёрную смородину, крыжовник, малину и тому подобные культуры, на которые истинно клюквенная Десинеура и блуберёвый карлик, блюдя свою диету, не польстятся!

Назвать Карлика
Но нам-то, работникам научных галер, от открытия нового зверя никуда не уйти. Согласитесь, ведь не каждый день открываешь новый магазин или новое животное? Даже если, в отличие от магазина, тварь мала до неприличия!

Но если с названием магазина Euro Food Tri-City проблем нет, то как же назвать новейшую в истории человечества муху? Это вопрос! Во-первых, каждый биолог норовит влезть в процесс, а, во-вторых, я на проект потратил времени больше всех. Так почему бы и не назвать её мне самому?

Как известно, при названии нового вида часто используют имена как живых, так и усопших, но желательно, чем-то выдающихся людей – либо исследователей, либо деятелей культуры, политики и т.п.  Например, недавно именем крупнейшего канадского афериста от науки Дэвида Судзуки, превратившего вместе с другим псевдонаучным «гением» Альбертом Гором климатологическую науку в научное болото и всемирное посмешище, адекватно назвали коста-риканскую мушку Dixella suzukii, которая всю жизнь также проводит в болоте.

Иными словами, муху в честь Судзуки назвали объективно и уместно. Так, может, и нам назвать нашего новейшего паразита именем какого-нибудь выдающегося левого социалиста из НДП? Но, с другой стороны, стоит ли концентрироваться на англоязычных Товарищах?

Как насчет азиатского автодилера, впихнувшего моему знакомому вместо нормальной машины то, что у нас именуется «лимон»?

Или, допустим, двуязычного адвоката, обещавшего клиенту – жертве аварии все деньги страховой корпорации ICBC и так и не доведшего дела до конца, но, тем не менее, стянувшего с клиента не только три шкуры, но и последнюю сорочку?

А можно увековечить, например, местных стукачей, да и мало ли кого ещё?

Тут часть читателей должна, наверное, возмутиться и сказать мне – а как насчёт увековечивания имён хороших и достойных людей, даже если муха ваша и вредитель? Но, господа, отвечу я, а вдруг они – хорошие люди – обидятся?  Да, такой вот казус может случиться…

В любом случае, идей у меня хватает, но берущей за душу пока ещё нет.  Так что, пользуясь случаем, я обращаюсь к читателям: Помогите назвать новое вредное животное. Обоснуйте свой выбор.
И если ваше блестящее название приживётся, то есть будет принято нашей группой и примкнувшей к нам Шилой, с меня и с магазина Euro Food Tri-City соответственно бутылка медитационного Киндзмараули и Киевский торт.

Григорий Хаскин

P.S. Имена любимых, но, в остальном, ничем не примечательных тёщ прошу не предлагать.
P.P.S. Предложения приносите к нам в Евро-Фуд или оставляйте под статьей здесь – на вебсайте