Кто-то ездит на пляж, чтобы принимать водные процедуры, кто-то едет – за солнечными ваннами, но как мне показалось, большинство едет и не плавать, и не загорать… Люди едут туда поесть.
Гурманы всех мастей, поклонники различных кухонь мира. Лучшие рецепты вкусной, но не всегда здоровой пищи представлены тут, у кромки воды. Словно бы разумные человеки, те самые хомосапиенсы, приносят к воде главные плоды эволюции и хвастают предкам – вот, мол, пресмыкающиеся, посмотрите, до чего мы дошли.
Времена плетёных корзинок с двумя бутербродами и бутылочкой вина остались в прошлом тысячелетии. Помидоры, лучок и корочка хлеба – пища пролетариев – тоже растворились где-то в толще времён вместе с пролетариями. Примерно в ту же Лету канула наша родная курочка в фольге, по варёному яйцу на каждого и квас в бидончике…
В общем, это всё в прошлом, хотя бывают, конечно, еще отдыхающие и совсем без еды, но это атавизмы.
Современные пляжники настроены куда более серьёзно. Вот в сторону пляжа движется колонна очередных гурманов. Скорее всего, это большая семья. В большой компании не будет такого разброса в возрасте, а тут и грудные дети, и сгорбленные пополам долгожители…
Мужчины тащат сумки-холодильники на колёсиках. Без колёсиков – это несерьёзно. Сумка-холодильник должна быть неподъёмной. Иной раз таких контейнеров два – и тогда тянущий их человек очень напоминает бурлака с картины Репина…
Женщины увешаны пакетами, сумками и какими-то баулами, иногда между лямкой баула и пакетом можно разглядеть младенца, спокойно и тихо переносящего все трудности отдыха большой семьи. Привыкает… помалкивает…
Самостоятельно передвигающаяся детвора загружена коробочками с домашними заготовками. Юношам в расцвете сил доверяют мангал. Видимо, мангал уже разогретый, так как его носят на вытянутых руках, а может, это просто возможность показать развитость трапецевидных мышц и пресса…
Замыкают шествие старички. Сгорбленные, но непреклонные они тянут мебель – складные столы, стульчики и зонты-навесы…
Это, конечно, огромный плюс, что вся семья находит время для совместного отдыха…
Обычно выход к воде возглавляет супружеская пара. Думаю, они же являются инициаторами этого штурма побережья. В идеальной паре один должен быть зорким, второй – быстрым. Иначе вся радость выезда на пленэр будет омрачена сидением у края тропинки, где снующие туда-сюда отдыхающие будут вынуждены переступать через тарелки.
Задача зоркого – тут же найти свободное пятно на песке размером 3 на 3 метра и желательно у воды, но в целом вода тут нужна как занавеска в джакузи.
Второй должен быстро занять указанное место, передвигаясь спортивной ходьбой, чтобы не привлекать внимания других вглядывающихся в пляж.
Одновременный выход двух кланов на пляж похож на фермопильское сражение – с той только разницей, что происходит это в тишине, а бьются – на взглядах.
Ловкий и быстрый столбит свой клочок суши и подаёт знаки отставшему семейству двигаться в его сторону. Толпа вытягивается в цепочку словно муравьи-строители и, пытаясь не засыпать песком лежащие на солнце тела, извилистой “струйкой” пробираются между покрывал и полотенец к месту стоянки.
Прибыв на место стоянки старички тут же, как тапёр карты, разбрасывают по кругу стульчики, сразу помечая территорию, и водружают над всем этим купол шатра Шамаханской царицы – тут и кисти, и балдахин, и тюль от комаров.
Мелким детям подвешивают надувные нарукавники и пускают на волю – в воду им заходить категорически запрещено, пока они не поедят. Дети орут и требуют развлечений. Их истошные вопли раздражают всех окружающих, но совершенно игнорируются родственниками. …До тех пор, пока шлейф от детского отяжелевшего памперса не начнёт чертить полосу в тёплом прибрежном песке, словно след от хвоста диплодока.
Один из мужчин берёт на себя надувание плавсредства. Хорошо, если это будет лодка, размером сопоставимая с ладьёй викингов, но чаще всего такой тип гурманов тяготеет к надувным лебедям гигантских размеров, где голова на шее всегда перевешивает плавучую часть. Плавать на нём никто не собирается, но зато дети на какое-то время заняты наблюдением за мучениями взрослого.
… Все женщины семейства в этот момент занимаются сервировкой с подготовкой к трапезе.
Я не заглядывал под навесы и зонты, но уверен, что меньше чем с тремя сменами блюд такие семьи на пляже не появляются. В любом меню их раннего обеда присутствуют шашлыки-кебабы, бургеры, а также мелкие части курицы – крылья да ножки. Почему-то к стейкам такая орава относится равнодушно. Возможно, это хлопотно и дорого – а ртов много.
… Все приготовления окончены, суета исчезла, люди сами из ничего создали себе «свою тарелку» и теперь комфортно в ней пребывают, совершенно не обращая внимания на сотни вокруг присутствующих.
На мангале шипит очередная порция мяса. Уже чумазые к этому моменту дети получают по куриной ножке. Дамы с маникюром, как у белоголового орла, медленно и нежно подцепляют что-то из коробочек и перемещают к себе в рот.
Мужчины умудряются устроить внутри клочка земли свой отдельный круг вокруг мангала. Едят прямо с огня, но не игнорируя протянутые к ним женские руки с овощами. Всё прималывается без остановки.
Старичков кормят чем-то легко усваиваемым, после чего сытое тело перемещают в тень, под деревья, где они спокойно досыпают оставшуюся часть семейной вылазки.
Детям наконец-то позволено подойти к воде, но почти сразу их зовут назад, так как новая порция еды готова к поглощению. Дети уже не орут, они уже поняли, что отдых у воды ничего общего с купанием не имеет. Всё, что им позволено – это набрать воды в ведёрко и бежать назад к столу расплёскивая содержимое на вздрагивающие от неожиданной прохлады тела загорающих. Дети покорно открывают рты для очередной ложки вкусной домашней пищи. При этом запуская мыльные пузыри или стреляя водным пистолетом всё в тех же несчастных, загорающих рядом.
Подросткам иногда удаётся выкроить пару минут, чтобы добежать до воды и нырнуть. По возвращении им выговаривают за плохой пример для малолеток и – в наказание – вручают еще порцию. После мяса это может быть что-то скрученное из теста или листьев. Бывает, рис или макароны…
Например, сегодня я видел грустного молодого человека, которому вручили… суп. Юноша как раз перешёл мне дорогу и сел у края дорожки демонстративно выражая семье свою независимость и недовольство. Бунтарь. Я же успел заметить в тарелке довольно большой кусок мяса при полном отсутствии картошки или капусты. Так себе борщ, в одном мясе ложка стоять не будет.
Примерно два часа поток пищи не ослабевает совершенно, маленький мангал на одном баллоне выдаёт такое количество жареного, что любой рог изобилия давно бы загнулся, а у золотой антилопы отсохло бы копытце.
Но всему приходит конец. Мужчины покинули свой круг у мангала и подошли к воде, где ведут беседу, и каждый за разговором пытается определить ногой температуру воды. Женщины наконец-то спокойно могут заняться бровями, ногтями и сплетнями. Через какое-то время появляются дети с дрожью и синими губами. Некоторые из них снова орут.
Тут появляется лоточек с арбузом, и можно сказать, что пьеса находится в своём предпоследнем акте. Мамы закрывают детям рот сладкой коркой, а папы достают стариков из тени.
Пенсионеры, не переносящие жизнь в бездействии, тут же ловко начинают собирать лагерь. Гремят кастрюльки и лоточки, ведёрки и совочки. Всё укладывается одно в другое. Женщина-вождь – та, которая нашла поляну – требует от одного из представителей сильного пола, чтобы он наконец-то сдул розового лебедя, этот символ гигантомании, так и пролежавший сухим возле их стана.
Мужчина покорно соглашается. Обычно он же последним покидает место отдыха. Когда караван, нагруженный примерно так же, как в момент первого появления, начинает свой путь к парковке, он всё еще лежит животом на расплющенном плавсредстве, пытаясь выдавить из него последние литры воздуха. Вот он скручивает его и скрывается из виду.
На пляже остаётся свободное место, которое вскоре начинают занимать новые посетители. Те же, кто граничил с семейством, приходившим позавтракать, молят бога, чтобы на их место не пришли те, кто хочет поужинать на свежем воздухе.
Вокруг еще много таких же палаток навесов. В тени каждой происходит примерно один и тот же процесс поглощения плодов труда своего…
* * *
Наверно, вы думаете – вот ведь, тоже, изнеженный какой! Какое тебе дело, кто как проводит досуг?! И будете правы – совершенно никакого.
Даже более того, мой текст – это дикая зависть. Но не к меню и не к изумительным блюдам со специфическим вкусом. Нет. Моя зависть – к энергии этих людей. К мощному заряду и концентрации сил ради такой мелочи, как поход на пляж. Где я, по своей слабости, ограничиваюсь пакетиком чипсов, там люди устраивают кулинарную феерию невзирая на жару, ветер с песком и вездесущих гусей, пытающихся урвать любую еду, оставленную без присмотра.
И зависть эта ела меня уже давно и рвалась в текст, но не было той последней капли, скрепляющей всё это повествование. Так что во всём виноват… суп. Он меня добил.
Хорошего всем лета!
Н. Асиновский,
Ванкувер