То ли байка, то ли фельетон на местные житейские темы…
Как легко экзистенциально-изысканно развиваются и проживаются драмы в Канаде. Вот на неказистых просторах прошлой жизни, благодаря унылой “совковости”, все было как-то тяжело и неуютно. Везде твердили, что зло – наказуемо, что нельзя творить это самое зло, тыкали злом в глаза, и, вообще, мерзким личностям было довольно неуютно.
Могли поджечь шикарную входную дверь, сыпануть на коммунальной кухне пургену в кастрюлю, обхамить в трамвае и просто… дать по морде. Действовали грубо и примитивно. Главное, как-то неинтеллигентно.
Открыто творить зло было опасно и чревато грубым народным наказанием вплоть до мордобоя.
… Российский обыватель N прибыл в райские кущи – ну, скажем, Ванкувера, хотя история, о которой пойдет речь ниже, может произойти в любом канадском местечке – из европейского, удивительно красивого города с соборами, историей и брусчаткой. Сам тоже не прост – интеллигентен, образован и красив.
Вписался он и полюбил этот город сразу. И город вроде тоже откликнулся поначалу. С его-то образованностью, талантом и смекалкой – везде пробьёмся. Вот и язык подтянул, новости по телевизору смотрит, газеты читает, в курсе всего. Таки да, оценили, дали возможность проявить себя. И захотелось летать – и крылья вырастали из купленных в Woodwards, The Bay, Eatons костюмчиков…
И возомнил он себя Корбюзье. И дело пошло на лад. Не боги горшки обжигают. Сараи клепать для местных аборигенов оказалось делом несложным. Аборигены уважительно цокали языком, платили немного, но свой бизнес идет, однако.
И даже девушку какую-то удалось приспособить на краешке столика, чтоб чертила, болезная, добросовестно – за спасибо и наставления в ремесле. Не портить же самому глаза.
Контора тихо процветала. И наш господин N заматерел понемногу. Душа успокоилась – так и до старости можно жить. По мере наполнения холодильничка и покой, и расслабленность пришли. Хотя никто особенно не напрягался.
Приосанился наш господин и зажирел слегка. Зло тоже приосанилось и подняло свою змеиную головку. Кругом все вежливые, в морду кулаками не тычут, в глаза плевать напрямую не принято, не “совок”, поди. Все окольными путями вредят. Вежливо и культурно. Приличные люди. Запад!
И потерял наш батенька бдительность в энтой благодати… Что-то пошло не так…То ли сараи развалились раньше времени, то ли абориген очнулся, то ли доллар подорожал, но кончилась контора мгновенно и страшно. И замаячил впереди жуткий бейсмент и фуд-банк.
Тут уж не до жиру… Забыт пентхауз в даунтауне, да и домик где-нибудь в престижном районе не потянуть. И стал он пристально оглядываться по сторонам – к кому бы прислонить свой полнеющий зад и седеющую голову.
И свет не без добрых людей. На всякого мудреца довольно простоты, как водится. У русских и простоты, и доброты – ведрами черпать.
Вспомнилась какая-то чертовщина по имени Иудушка Головлев… зло подсказало образ… И пристроился наш Корбюзье к чертежнице-девушке под бочок да на дешевые хлеба.
Да, и грех был бы не пристроиться. Девушка оказалась скромная, работящая и справная. Акуратненькая такая. С мамашей своей сердобольной, чистенькой старушкой, по копеечке собирала-собирала – да и набрала на уютную, скромную 2-спальную квартирку.
Прикинулся наш господин Иванушкой, дурачком безродным и прижился потихонечку в чистенькой комнатке с белыми занавесочками и окошечком в садик. Устроился секретным охранником в секретной компании и зажил тихо, но уютно и сытно.
Женщинки оказались хозяйственные и экономные. Что старая, что молодая. Все в дом. Каждую копеечку превращают то в бульончик наваристый, то блинчик воздушный, то в пряничек медовый. А как не порадеть приживальщику одинокому – и скатерку накроют, и супчику нальют, и паечку в охрану справную завернут.
И стал он спокойный и довольный. Ничего-то его не волновало. Жил – как вареник в сметане. И даже стал потихоньку гордиться собой, что такой он справный оказался господинчик, что тетки вокруг него такую чистоту и уют норовят сотворить ежедневно – этакий уважаемый Тартюф местный.
Денег особо не просят за постой, чистотой своей душевной сияют ему и благодатью одаривают.
Только вот документики на жильца, справить забыли.
И прошло так в любви и благодати 14 лет.
Все, вроде, складно у него получается: путешествия случаются, здоровьице в некоторых местах подправил, средство передвижения нехилое имеется, спокойная старость надвигается.
Быстро слово сказывается да не быстро дело делается. Взвалили на все эти годы две женщинки на свои слабые плечики ипотеку. И платили исправно до копеечки. Платили-платили да почти и выплатили свою любимую квартирку. И все бы ничего до сих пор было, а тут Юрьев День пожаловал откуда ни возмись.
Загорелись глаза у залетного, раскосого ворона-бизнесмена на домики в округе и размечтался он построить огромный небоскреб и грести деньги лопатой. Сказано – сделано.
Зашаталось тихое счастье с геранью на подоконнике. Подуло во все дыры. Срочно съезжайте, женщинки, и получите по канадской сердобольной честности за все свои долгие терпеливые годики круглую копеечку за квартирку. Только не томите и съезжайте скорее.
Женщинки ткнулись во все углы, но времена поменялись и стали злые и кусачие для скромных безобидных теток. За энту круглую копеечку на малюсенькую каморочку в стареньком домишке только и хватило.
Засуетились они. Погоревали, но решили переезжать в каморку-скворечник. Отмоем, мол, добела, отчистим заново, и пирогами там опять запахнет уютно.
А про героя нашего мы и забыли. И зря, однако!!! Герой-то, на подушечке лежа, вспомнил, что все годы жил тихо приживальщиком, а сейчас – за ушко да под дождик ванкуверский холодный – несподручно болезному. Куда податься горемычному на старости? Не помещается он с женщинками в новом скворечнике.
И задумал наш горемычный думу черную, и решил сотворить над своими благодетельницами неразумными зло великое. Канада – страна смутная, зло от справедливости трудно отличить, адвокат докажет любую ложь лютую и обвинение прямо на коленке напишет, копеечку только плати.
И подал он в суд на своих женщинок доброхотных и отсудил у них копеечку их медную, ибо 14 лет держать по доброте чужого человечка умный человек не будет, а глупому-то и поделом. Им и половинки хватит, пристроятся сердешные. Вроде все как и по справедливости и закону.
Простота-то – она хуже воровства. Так что зло здесь творить, робята, легко и культурно. Все улыбаются и в морду кулаком не тычат. Поди не “совок”…
Афанасий Доброхот
что то не верится в этот бpед. либо скрывают ваши “Женщинки” что то.