Мы предлагаем вашему вниманию очередную творческую работу, присланную на конкурс на лучший рассказ / новеллу / зарисовку к фестивалю «День России». Автор – Галина Мороз-Дружинина
СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ МОИХ РОДИТЕЛЕЙ
9 мая – светлый и скорбный праздник для моей Родины. В этот день в душах многих миллионов людей набатом звучат строки из «Реквиема» Роберта Рождественского: «Люди! Покуда сердца стучатся – помните!». И ещё: «Вспомним всех поимённо – вспомним горем своим…»
Я родилась после войны, но её эхо докатилось и до меня.
Мой отец, Павел Кузьмич Дружинин, долгих 7 лет не снимал солдатской гимнастёрки. Заканчивался срок срочной службы в рядах РККА, демобилизация была не за горами, но утро 22 июня 1941 года перенесло встречу с родными и близкими ещё больше чем на 4 года. Он прошёл все круги военного лихолетья. Воевал под Сталинградом в 62-ой гвардейской армии генерала Чуйкова, участвовал в освобождении Польши, Чехословакии. Войну гвардии старшина Павел Дружинин закончил в Берлине.
Домой мой отец вернулся в августе 1945 года. На гимнастёрке – орден Красной Звезды, гвардейский знак, медали «За боевые заслуги», «За оборону Сталинграда», «За взятие Берлина», «За победу над Германией». А под гимнастёркой – простреленное лёгкое. В чемодане – фотографии друзей-однополчан и благодарности от Верховного Главнокомандующего И.Сталина за участие в различных боевых операциях. Было и памятное фото солдата-победителя со всеми наградами уже после Победы. Однополчанин моего отца написал с этой фотографии портрет масляными красками.
Молодой, красивый, столько перенёсший, он вернулся в родное село в Чкаловской области (бывшая и нынешняя Оренбурская область). Он сумел довезти этот портрет, а ещё отец привёз «трофей» – часы с кукушкой, которая выглядывала из деревянного домика, укреплённого на деревянных ветках, и сообщало время. Правда, ветки пришлось немного отпилить, так как в долгой дороге домой было не очень-то удобно с такой нестандартной вещью.
Односельчане приходили поздравить солдата с возвращением, порадоваться вместе с его уже пожилым отцом (Павел был младшим сыном в большой семье) и, заодно, посмотреть на удивительную, почти живую птичку из самой Германии.
Слава Богу, вернулись живыми и два старших брата, Владимир и Сергей, а вот самого старшего брата Назара похоронили ещё в 1942 году.
Жизнь постепенно налаживалась. В 1946 году в село приехала на работу после окончания учительского института молодая учительница. Невысокая серьёзная девушка Зинаида Ефимовна. Храбрый фронтовик долго стеснялся подойти к ней, но всё-таки решился. Через некоторое время он вручил ей скромный подарок и фото солдата после Победы с подписью: «Умнейшей из умнейших, скромнейшей из скромнейших, другу Зине от Павла». Это было признание в любви моего отца моей маме.
Они поженились, и в самом конце 1948 года у них родился сын Вова, а меньше чем через два года – дочь Галя (это я).
«Кукушка» четко отсчитывала нелегкое, но счастливое время. Жила семья в небольшом деревянном доме недалеко от школы, чтобы мама могла в «окна» – перерывы между уроками – прибежать покормить детей и свекра. Отец некоторое время работал заведующим клубом, затем – на почте. Раны давали знать о себе, и он много раз лечился в санаториях для участников войны.
Потом его избрали председателем сельсовета. Отец старался оправдать доверие односельчан. В засушливой южноуральской степи были проблемы с водой. Благодаря организаторским способностям отца, в селе было выкопано и оборудовано несколько колодцев. В одном из них всегда была самая чистая и вкусная вода, и люди издалека приходили сюда за питьевой водой и называли этот колодец «Дружининским». Водопровод пришел в наше село в конце 60-х годов, но «Дружинин колодец» еще долго служил нашим землякам.
Но это было потом. А до этого было еще одно радостное событие в жизни моих родителей. В начале 50-х годов в нашем доме появилась черная тарелка репродуктора, которая висела в углу комнаты. Из нее родители узнавали последние известия. Но вот однажды отец услышал знакомую мелодию. Он позвал маму: «Слушай внимательно».
Звучал полонез Огинского. Музыка взволновала их обоих. Отец сказал: «Сколько силы и грусти в этом полонезе. Он называется «Прощание с Родиной». Впервые я услышал его в разрушенной, дымящейся Варшаве. Он покорил меня сразу и навсегда. Ты можешь понять, что я чувствовал тогда – ведь я не был дома почти 7 лет. А еще шла война, и каждый день мог стать для меня последним».
С тех пор мои родители слушали эту прекрасную и волшебную музыку вместе, и чувства, которые их переполняли, еще сильнее скрепляли два любящих сердца.
Но потом война опять напомнила о себе нашей семье. Утром 19 августа 1959 года «кукушка» перестала отсчитывать счастливое время. Часы остановились. До этого папа чинил их всего один раз. А вечером того же дня, на глазах у меня и моего брата, у мамы на руках умер папа. Последние слова «Зина, береги детей» прошептали его обескровленные губы. Открылась старая рана, лёгочное кровотечение. Папа ушёл от нас в 41 год. Я помню, как лежал он в гробу, усыпанный разноцветными мальвами, и ветер, залетавший в открытые настежь окна, ворошил его тронутые небольшой сединой волосы.
Мама пыталась причесать его, щипала себя за руку: «Неужели, это не сон?». Рядом, тоже ещё до конца не осознавая случившееся, стояли мы, дети фронтовика: сын, которому шёл одиннадцатый год, и дочка, ждавшая свой девятый день рождения через три недели. Маме в июне исполнилось 37 лет.
Отца хоронили всем селом. Грузовик с опущенными бортами вёз гроб, обитый красной материей, и семью солдата. Ещё сильнее постаревший дедушка всё время плакал: «Почему он ушёл раньше меня?». Мама поклонилась землякам мужа: «Люди добрые, спасибо вам, что пришли проводить в последний путь нашего дорогого мужа, сына и отца.» (За время жизни в нашем селе мама заслужила уважение как учитель и просто добрый, отзывчивый человек, всегда готовый прийти на помощь).
Односельчане шли за гробом и пели: «ВЫ жертвою пали в борьбе роковой…». Это, конечно, песня не о Великой Отечественной, так люди прощались с настоящим солдатом, защитником Родины. Часы больше не пошли. «Кукушка» отсчитала время жизни отца. И замолчала навек.
Я помню дорогого моего папу и очень жалею, что не смогла выслушать и запомнить его рассказы обо всех испытаниях, выпавших на долю фронтовиков.
Он ушёл, недолюбив жену, не вырастив детей, не увидев своих внуков. Но память о добром, весёлом и мужественном человеке живёт в наших сердцах.
А полонез Огинского продолжал звучать в нашей семье. Когда мама слушала его с нами, уже подросшими детьми, слёзы текли по её щекам, но она не замечала и не скрывала их от нас. И в эти минуты мы втроем становились еще ближе друг другу.
После окончания школы, оказавшись в городе, я зашла в магазин фирмы «Мелодия» и купила для мамы пластинку с ее любимым произведением. В студенческие годы я поздравляла маму с днем рождения звуковыми письмами, в которых тоже звучал полонез Огинского.
Прошло полвека, как не стало папы. Мама отработала 28 лет в нашей сельской школе, потом переехала в Оренбург (тогда он еще назывался Чкалов). Долгие годы она поддерживала связь со своими бывшими учениками и односельчанами. Ее не стало 19 лет назад.
Выросли трое моих детей. Уже в Канаде родились трое моих внуков. Недавно я в который раз перебирала мамины старые письма и фотографии… И, как всегда с волнением, рассматриваю то памятное фото моего отца-фронтовика и все больше убеждаюсь – как же мой сын похож на своего деда. С возрастом это сходство еще больше усиливается. Внук почти такой, как его дед на этом фото.
А полонез Огинского всегда живет во мне. В разные моменты моей жизни его чарующая музыка поддерживает меня.
Записать эти воспоминания меня побудило недавнее событие. В дни Зимней Олимпиады в Ванкувере я шла по вечерней пустынной улице. И вдруг из открытого окна совершенно незнакомого дома полились звуки любимого полонеза. Я невольно остановилась.
Моросил непредсказуемый ванкуверский дождик, а меня будто незримой цепью сковала светлая грусть этой великой музыки. Капли дождя на моем лице смешивались с нахлынувшими слезами. И пока звучала музыка, я стояла, не в силах идти дальше или хотя бы накинуть на голову капюшон. И еле слышно я шептала: «Память светлая вам, дорогие мои родители. Память вашей любви, что прервала война».
… Мелодия окончилась, и я, словно очнувшись, медленно шла домой, а в душе моей все звучал и звучал незабываемый, чарующий полонез Огинского…